18

Утро было спокойным и ясным. Ярко светило солнце, до горизонта простиралось матовое море, и ветер не качал траву. Весна еще не кончилась, был только ноябрь. Рут постучала по стеклу, отодвинув кружевную занавеску, и стучала до тех пор, пока Фрида не обернулась. Сидевшая на пороге Фрида казалась очень молодой, как будто ночь, проведенная на воздухе, стерла с ее лица все лишнее, что успело на нем скопиться, осталась только усталость и что-то детское. Она была свежа, как привозное молоко. Потом она отвернулась, и, хотя Рут опять постучала и позвала через стекло «Фрида!», сложив ладони рупором и округлив губы, как будто это могло усилить звук, Фрида просидела на пороге еще минут двадцать и только потом вошла в дом.

– Мне нужно позвонить по телефону, – угрюмо проговорила она, угрюмо прошла на кухню и там уставилась на телефон, словно тот был переодетым врагом. – Позвольте мне сделать один звонок, офицер, – сказала она и рассмеялась.

Оставшаяся в гостиной Рут снова выглянула в окно. Чемодан Фриды по-прежнему стоял на засыпанной песком траве. Он вполне мог сойти за огромный серо-белый плод.

– Твой чемодан, Фрида! – крикнула Рут, но Фрида не отозвалась.

Она расхаживала взад-вперед по кухне, прижав к себе телефон и наматывая на руку провод, пока в конце концов не прикрутила себя к стене и уже не могла ходить. Она, прислушиваясь, ждала. Потом, повесив трубку, набрала другой номер. На другом конце линии раздался голос, но даже отсюда – Рут опиралась на край обеденного стола, чтобы было легче стоять, – было ясно, что это запись. Рут направилась на кухню. Фрида, глубоко вздохнув, положила трубку на место и прижалась головой к стене.

Потом она обернулась и посмотрела на Рут.

– Джордж исчез, – сказала она.

– Я знаю, – ответила Рут.

– Да, но в этот раз он исчез на самом деле. По-настоящему. И прихватил с собой все мои деньги, а значит и твои, моя милая. Он забрал с собой все.

Но разве это было важно? Совсем не важно.

– Он сделал это, – сказала Фрида, опершись на диван. Она была настолько изумлена, что казалась почти счастливой. – Он в самом деле исчез вместе с деньгами.

Смысл случившего начал проясняться. Фрида утратила контроль над ситуацией. Она была напугана. Она победила тигра, но теперь, побледнев, опиралась на диван, потому что не доверяла своим ногам.

Как он мог забрать с собой все? Все осталось здесь: дом, кошки, море, Рут и Фрида.

– Он оставил нас в дураках, – сказала Фрида, все еще с оттенком удивления в голосе. – Этот мерзавец все погубил, – теперь ее голос звучал громче, – а я так тяжело трудилась. Посмотри! – Она вытянула руки. – Я мыла эти полы тысячу раз или больше, готовила и убирала, я поселилась здесь, потому что он сказал, что так мы сэкономим на квартплате и нам будет легче завоевать доверие… Я жила этим домом и тобой, Рути, тобой! Месяцами! А он всего лишь говорил: «Ты этого достойна, немного погоди, ты это заслужила» – и разъезжал на своем проклятом такси. И вот теперь он прикарманил все.

Фрида смотрела на Рут, как будто та могла исправить что-то или хотя бы посочувствовать ее несчастью. Рут робко улыбнулась. Она хотела сказать, что все будет хорошо, но ей стало трудно дышать. Вероятно, какая-то часть ее существа возмутилась, но какая? Ей полагалось рассердиться на Джорджа, и она рассердилась.

– Я говорила ему, что надо выбрать мужчину! – яростно проговорила Фрида и встала. – С женщинами лучше не связываться. Я говорила ему, что это гораздо сложнее. Женщин все опекают. К тому же у нее есть сыновья. Они всегда поднимают шум. Но нет, нельзя терять ни минуты, вот эта женщина, Фрида, вот она! Мне надо было… – она повернулась, чтобы посмотреть на телефон, словно он каким-то мистическим образом связывал ее с Джорджем, – мне надо было заставить его все это сделать, а самой сбежать, и где бы тогда он был?

– Ах, Фрида, я не могла поселить мужчину в доме. Что подумали бы люди?

– Вот именно! – крикнула Фрида. – Вы с ним давно бы поженились, любовь моя. Да, поженились бы. Не прикидывайся овечкой! И Джордж прогнал бы Ричарда палкой.

– Но я даже не знаю Джорджа, – возразила Рут.

– Зато я знаю, – сказала Фрида. – Господи боже, я знаю его как облупленного. Он трахнул бы золотую рыбку, если бы у той были деньги.

Она подошла к окну, хлопнула по нему ладонью, так что стекло и море затряслись, и топнула ногой, как будто ее приковали к столу. Потом она ненадолго затихла, и Рут попыталась решить, плачет Фрида или нет. Резко повернувшись, Фрида крикнула:

– И что теперь? Что теперь? – Ее глаза были сухими, но лицо исступленным и потерянным. Внезапно она согнулась пополам, как от боли. Закрыв лицо руками, она сказала уже мягче: – Что мне теперь делать?

– Выпрямись, – сказала Рут. – Мне трудно наклоняться. – Но она все же попыталась наклониться, и Фрида протянула руку, чтобы ее остановить.

– Не надо, – сказала Фрида и выпрямилась, а потом прижала Рут к себе, приподняв над полом. На ее лице застыло тихое отчаяние, тело дрожало. – Он бросил меня, Рути, – сказала она. – Я осталась ни с чем. Что мне делать?

– Опусти меня, – сказала Рут, хотя не была уверена, что хочет этого, и Фрида поставила ее на ноги.

– Мне снился сон, что море поднялось и пришло к нам сюда, на наш холм. – Фрида глядела из окна на воду, и на ее покрасневшем лице вновь появилось удивленное выражение. – И на волнах качались все эти корабли, знаешь, старые корабли, какие показывают по телевизору: с парусами, с клубами дыма из широких труб. Они плыли прямо к нашему холму, и люди на борту махали нам как сумасшедшие. Трудно сказать, зачем они махали: приветствовали или просили уйти с дороги.

– И что ты сделала? – спросила Рут.

Это зрелище показалось ей приятным, вроде кораблей, стоявших в Суве, на одном из них была королева. И королева плыла на корабле вместе с Ричардом до самого Сиднея.

– Я проснулась, – ответила Фрида.

– Вероятно, это самое лучшее, – разочарованно проговорила Рут.

Фрида направилась к задней двери. Она была в пляжных туфлях и пальто, но под пальто были коричневые брюки. Рут никогда не видела Фриду в коричневом. Должно быть, она переоделась ночью.

– Что нам делать, Рути? – озабоченно спросила Фрида. – Потому что мы можем делать что угодно. Понимаешь? Пойти в сад. Или спуститься к морю. Нет, подождем. Есть более важные вещи. Какие? Какие? – Фрида говорила сама с собой. Она вернулась на кухню. – Какой сегодня день? – спросила она себя. – Четверг? Сегодня четверг! Ты понимаешь, Рути, что Джордж меня бросил и украл все наши деньги?

И, выйдя из кухни, она направилась к наружной двери.

Так, значит, Джордж украл деньги у всех. Рут хлопнула в ладоши – раз, два. Так она делала, когда дрались кошки или дети плохо себя вели. Резкий звук успокоил ее. Спина не болела, и это было замечательно. Но все же: все наши деньги! Вспомнив пустой кошелек в мясной лавке и лицо Колбасного короля, она подумала: когда же Джордж успел это сделать? Они боялись тигра, тогда как реальной опасностью был Джордж. Рут пожалела, что с ней нет Гарри, потому что он был достойным и предусмотрительным и не позволил бы ей ночью оставлять дверь открытой. Это смутило бы и огорчило Гарри, будь он здесь. Но где же он был? Все наши деньги! Фрида вернулась с чемоданом:

– Я хочу тебе сказать, что, если бы мне пришлось выбирать между тобой и Джорджем, я выбрала бы тебя. Я хочу, чтобы ты об этом знала. – Фрида была очень серьезной. Поставив чемодан на обеденный стол, она отперла его и стала вынимать оттуда разные вещи: из стекла, золота и серебра, которые показались Рут знакомыми. – Если бы я знала, как все обернется, – пояснила Фрида, – если бы я знала, каким подонком он окажется.

Рут разглядывала вещи на столе.

– Посмотри на меня, – сказала Фрида, и Рут посмотрела, а потом опять на стол и опять на Фриду, потому что Фрида взяла ее за подбородок и деваться было некуда. – Скажи мне, что знаешь, что я бы выбрала тебя. – На лице Фриды не было ни любви, ни ненависти, была убежденность.